Игорь думает, что вот дела-то, а. Раньше он был озабочен только тем, как ему не повезло родиться с таким "отклонением" и даже не думал, что может быть что-то подобное, что-то похожее на оборотней. А сейчас он был уверен что именно таким и является и самое удивительное - не волк же. В обществе как-то слишком принято, что если оборотень, то обязательно волк, обязательно выть на луну. Сказки, да. Страшные сказки, сопливые мелодрамы в кино и сова - страшные фильмы. А вот он, оживший фильм, идёт рядом с ним, такой же ребёнок, как и он, такой же, с "отклонением". Так думать, наверное, неправильно, но ему так проще: что-то внутри отпускает. Это как одну беду на двоих разделить.
Он слушает его внимательно, буквально впитывая каждое слово: это и правда всё в новинку, он хочет знать, ему кажется, что он должен знать. И он в голове делает себе заметку: как будет дома - почитать об этом. Подробнее. А там уже, возможно, какие-то вопросы. Сейчас они ни к чему, совершенно ни к чему.
- Тогда возьми меня с собой в это дерьмо, - Игорь говорит быстрее, чем успевает, подумать, а когда думает ... решает, что правильно сказал. Ведь, по сути, всё началось с них двоих, так почему бы и не продолжить тогда вместе? Он не умеет оборачиваться, но немного тоже может. И, возможно, сможет помочь, - они ведь неспроста здесь: почему раньше о них не было ничего слышно? - Линдберг - не слышал. Не слышал о странных смертях, ни о чём. А такое бы без внимания не осталось точно.

А Игорь не сдерживается, вместо ответа - наклоняется, опускает ладони в воду - с силой выплёскивает воду в сторону Саймона. Да, дурак, я серьёзно. И в своём уме. Что, не ужели не похоже? А может, именно из-за ответа он и не стал озвучивать свои мысли.
- Я так же говорил, что моя спокойная жизнь ушла от меня быстрее, чем я успел додумать эту мысль, - фыркнул, следуя за ним, и смотрит на него на то, что вокруг. Он всегда любил эти горы: звёзды здесь кажутся особенно близко, а когда луна полная - ярко, удивительно ярко, не нужны никакие фонари, её более чем достаточно.
- То что ты умеешь оборачиваться, не значит, что имеешь право рисковать, а я - нет, - спокойно заметил, но даже с некоторой почти обидой: я тут тебе на полном серьёзе предлагаю свою помощь, а ты взрослого и благоразумного из себя строишь. Впрочем, тут же забывает об обиде, стоит только увидеть бутылку. Ночь будет длинной.
- Часто тут бываешь? - не нужно быть следопытом, чтобы понять, что до них тут кто-то был. И регулярно. И видимо - Саймон.
Кидает кеды рядом с собой, опускается сам, садясь, вытягивая ноги. Вот так - охуенно. И дышится - до смешного легко, как будто до этого он был астматиком.