Дэнни глубоко вздохнул. Взялся за дверную ручку. Кивнул, повторяя про себя старательно подобранные заученные фразы. Сейчас они казались полным идиотизмом. Это ведь не урок, который можно оттарабанить и забыть. Это настоящий камин-аут. Припозднившийся, надо сказать. Частного характера.
Махилани пробормотал «нет, нет», качая головой. Убрал руки в карманы и отошёл на пару шагов от выхода на школьную крышу. Прислонившись к стене можно было немного попенять себе за неуверенность.
Сложные ситуации не так страшны, люди подначивают сами себя, делая вещи хуже, чем они есть на самом деле. Так сказала ему мать этим утром. Она знала. Всё. И поддерживала. Джексон – нет. Не знал. И Дэнни не был на сто процентов уверен, поддержит лучший друг его образ жизни или скорчит презрительную мину, развернётся и уйдёт.
Сложно признаться парню, которого знаешь буквально всю жизнь в том, что ты гей. Быть может, сложнее бы было, если бы Джексон ему нравился не как друг. Тут пан или пропал. Но Джексон как раз таки нравился ему именно как друг. Проблема состояла в том, чтобы у самого Джексона не возникло и тени сомнений на этот счёт...
Никто не свете не мог точно сказать, как отреагирует человек на неожиданное заявление. Существовал лишь один верный способ – спросить лично.
Часы на запястье негромко тикали, намекая своему владельцу, что если он не поторопится, рискует провести тот же разговор с куда более раздражённым другом, наткнувшимся на него в двух шагах от назначенного места встречи.
Топтаться на одном месте и сомневаться было не в его стиле. Дэнни всегда был спокойным и уверенным в себе. Он легко находил себя в жизни: репетировал в школьном оркестре, играл в лакросс, знакомился и сходился с людьми. Он без проблем пошёл на первое свидание. С парнем. Чувствовал себя уверенно и ни секунды не сомневался, что всё идёт как надо.
Но он не мог сформулировать фразу, которая бы чётко поставила все точки над «и». «Джексон, я гей. Ты мой лучший друг и я хотел бы, чтобы всё между нами оставалось как есть». Вроде бы просто, но определённые сомнения прослеживались. Достаточно ли убедительно это прозвучит?
Махилани много читал о том, как может всё закончиться. Некоторые гетеросексуалы считают геев едва ли не опасными психами, готовыми набрасываться на любого. О существовании штуки под названием «гей-радар» они не догадываются. У Дэнни такой был. Дэнни умел им пользоваться. Иначе как бы безошибочно пригласил незнакомого парня на свидание?
Махилани облизнул пересохшие губы, раздражённо мотнул головой и решительно толкнул дверь.
После темного коридора на улице было непростительно светло. Солнце слепило глаза. Пришлось прищуриться – да, друг ждал его, как они договаривались. Знакомый силуэт на краю крыши даже после каверзных мыслей не казался враждебным.
- Хэй, - позвал Дэнни и махнул рукой. – Прости, я задержался.
Пять широких твёрдых шагов и до Джексона можно дотянуться рукой. С места, где стоял Уиттмор, открывался хороший вид на главный вход школы – подъездную дорогу и спешащих по ней учеников. Среди месива чужих голос мелькнули светлые волосы Джима. Того самого, с кем он познакомился в мини-маркете и встречался сегодня вечером. Джим пересёк двор и остановился на крыльце. Почесал ухо знакомым жестом.
Дэнни повернул голову, глянул на Дженсона и вдруг совершенно расхотел сомневаться. Разве они плохо друг друга знали? Профиль друга, как бы странно это не звучало, выглядел до смешного знакомым. Нет, правда, глупо скрывать от близкого человека то, что он и сам вскоре узнает. Ведь Дэнни не скрывается. На крыльце Джим возьмёт его за руку и это нормально.
- Лидия – самая красивая девушка в школе, - сказал Махилани, шутливо пихая Джексона в плечо. – И она согласилась пойти на свидание с тобой, только когда ты стал капитаном команды. Ты ведь всегда знал, что так будет... И сейчас знаешь, что я собирался тебе сказать, правда?
Не то чтобы очень легко. Слова не застревали в горле. В голове после всех лихорадочных соображений было удивительно пусто. Не спокойно, но пусто – к чёрту, он скажет сразу как есть.
- Ты можешь быть уверен в трёх вещах: во-первых, Лидия и правда красивая, но я никогда не стану пялиться в вырез её платья как Гринберг. Во-вторых, - он всего на секунду замешкался, - девушки меня вовсе не привлекают. И в третьих... Джексон, ты мой лучший друг и, бога ради, будь уверен, ты не в моём вкусе.
Как сотни раз до этого, Дэнни от души хлопнул Уиттмора по плечу, и кривовато ему улыбнулся: да, всё так. По выражению лица друга можно было понять, что информация не была шокирующей. И сейчас Махилани был практически уверен, субботний поход на ужастик в кино состоится по расписанию. Чипсы, пиво и никакой неловкости.
- Ну, я пошёл? –вопросительно поднял он брови.